Дом на перекрестке - Страница 152

152

Я только фыркнула от смеха, а Эрилив, не обратив внимания на подколку, стал гладить пушистую черную спинку.

— Какие еще открытия меня ожидают? — наконец задал мне вопрос телохранитель, встав и с улыбкой глядя на кота.

— О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух… — процитировала я Пушкина. — Пойдем, а то мы так рассвет пропустим. Филя, отдыхай, нас не жди.

К пруду мы шли не спеша. Марс носился вокруг нас кругами, стряхивая росу с трав, Эрилив молчал, только поддерживал меня под локоть в неудобных местах на тропинке. А я наслаждалась прогулкой. Давно я так спокойно никуда не ходила. И в груди поднималась какая-то шальная радость от этого покоя, от предрассветных сумерек, от рассеянного уже света луны.

Мы дошли до пруда, я оглядела его. Вода уже была значительно чище, чем в начале лета, хотя дна видно не было, но все-таки прогресс. Интересно, водяной сильно обидится, если я его разбужу.

Оставив Эрилива я подошла к берегу и легонько похлопала ладошкой по воде.

— Водяной? Ты не спишь? — позвала я шепотом.

Через минуту вода булькнула и из нее высунулась сонное лицо водяного.

— О! Виктория, вот уж не ожидал, — он поморгал. — А с тобой кто?

— Привет, водяной, — я улыбнулась. — Извини, что разбудила. Мы на прогулку вышли, и я решила тебя навестить. А то днем вечно некогда. Это моя собака, Марс. И мой телохранитель, Эрилив.

— А чего они такие странные? — водяной приподнял зеленые брови. — Собака-то почему лавандового цвета?

— А это из того мира, из которого Тимар тебе воду на проверку приносил. Помнишь, лиловая такая? Там все звери такие разноцветные. И Эрилив оттуда же, он лирелл.

— Чудеса… — водяной еще раз оглядел остолбеневшего телохранителя и любопытного Марса, который пытался подобраться поближе и обнюхать его шевелюру из водорослей. — А ты как? Как успехи с твоими способностями?

— Да не особо, — я хмыкнула и присела на обрубок дерева, которое мы с Тимаром в свое время сюда притащили, чтобы удобно было говорить с водяным. — Специально ничего не получается. А вот нечаянно — это да.

— Жалко, — водяной принял свою излюбленную позу — облокотился локтями о берег, оставив тело в воде. — А то бы ты мне пруд до конца очистила. Он уже намного лучше стал. Остатки грязи еще есть, но пока вся не сойдет, рыбы не заводятся. Да и русалки не хотят возвращаться.

— Да я бы с радостью, — я хмыкнула и перевела взгляд на воду. — Вот была бы я настоящая фея, я бы раз — протянула руку и пожелала бы: «Пусть пруд станет идеально чистым, дно песчаным без ила и грязи, а вода прозрачная».

Водяной вздохнул и тоже посмотрел на свой пруд, а меня уже понесло. Все-таки вина я выпила изрядно и от непривычки ощутимо захмелела. Давно я не пила ничего спиртного.

— А потом зачерпнула бы ладошкой лунного света и слепила бы тебе рыбок. Волшебных, — я протянула руку к луне, сделав вид, словно захватила что-то в воздухе. А потом покатала это нечто невидимое в ладошках, как дети снежки лепят. — Да и запустила бы тебе этих рыбок в прудик, — и я щепоткой взяла это нечто из ладони и «кинула» в пруд. Потом еще раз, и еще раз, делая вид, словно забрасываю в пруд этих «лунных рыбок».

В воде раздалось несколько всплесков, и водяной забыв про меня, полностью повернулся к пруду и, открыв рот, смотрел куда-то туда, на воду. А рядом затаил дыхание Эрилив, и даже Марс перестал сопеть и суетиться. Тут над горизонтом вырвался первый розовый солнечный луч, и я снова рассмеялась, продолжая свою игру.

— А еще, если бы я была настоящая фея, то поймала бы солнечный лучик, — протянув руку, я двумя пальцами якобы «ухватила» этот лучик, — и сделала бы тебе из него золотую рыбку. Солнечную. Волшебную-волшебную! — скатав в ладошках лучик солнца, я швырнула этот «снежок» в пруд.

От воды снова раздался всплеск, а водяной громко захлопнул рот и чуть отплыл от берега.

— Ну и напоследок, если бы я была настоящая фея, то пожелала тебе водяной, чтобы пруд твой никогда больше не засорялся. И к тебе вернулись бы русалки, ведь это так трудно жить в одиночестве и пытаться одному спасти свой дом. И чтобы прудик твой приносил счастье тем, кто к нему приходил с добром, — я прищурилась, охватывая взглядом пруд в целом, и сделала движение, словно я обнимаю его весь руками.

А потом подперла кулачками подбородок и стала в тишине смотреть на воду. Эрилив, окаменев от изумления, смотрел на меня, Марс встал и осторожно двигался вдоль берега, обнюхивая воду. А водяной куда-то уплыл.

В этой гулкой тишине, которая разбавлялась только всплесками из пруда, я умиротворенно смотрела на встающее солнце. И так мне хорошо на душе было в эти мгновения, что даже не смущал пристальный взгляд Эрилива и озадаченное фырканье щенка. Солнце встало, и я посмотрела на кристально чистую и прозрачную воду пруда.

— Чистенькая какая водичка. А водяной жаловался, что еще не до конца пруд очистился, — задумчиво протянула я. — И рыбки… Красивенькие, серебристые.

Эрилив перевел взгляд на пруд и тоже стал смотреть на рыбешек, которые выпрыгивали из воды, радуясь новому дню.

— Вики, ты хоть понимаешь, что это ты?.. — вкрадчиво заговорил лирелл.

— Что — я? — в голове было пусто и лениво, и хотелось спать.

— Виктория! — возле берега с шумом вынырнул водяной. — Виктория! Это… Это… Спасибо!

— За что? — я хмыкнула. — Я ведь только пожелала тебе всего этого.

— Вики, ты, правда, не понимаешь, что ты сделала? — Эрилив недоверчиво переводил взгляд с пруда, на меня, потом на водяного, снова на пруд.

152